Тема созависимости так или иначе
возникает в консультировании любого клиента с психосоматическими расстройствами
или заболеваниями, однако у многих вызывает огорчение, злость и даже отрицание,
причиной которых чаще являются наши заблуждения и стереотипы. Моя коллега,
специалист по психосоматике, рассказывала случай, когда на одном из
неспециализированных форумов, обсуждая механизмы психокоррекции она упомянула в
одном контексте алкоголизм с онкологией. Это вызвало бурю эмоций и осуждения,
поскольку онкология в восприятии большинства людей является трагедией,
алкоголизм же блажью, соответственно в
них не может быть ничего общего и специалист который «снимает ответственность»
с алкоголика и «навешивает ответственность» на онкологически больного просто
аморален и безграмотен. На самом же деле в каждом из этих случаев все решает
индивидуальная история, и в каждом из них основная проблема может быть
перенаправлена как из физического вектора в психический, так и наоборот.
Когда мы говорим о связке
созависимости и какого-либо расстройства или заболевания, многие приходят в
недоумение, ведь болезнь это беда, и у любого нормального человека она вызывает
потенцию к состраданию, содействию, соучастию и пр.. Тем более, когда речь идет
о члене семьи, партнере – не спасать больного равносильно предательству. Однако
как всегда тонкая грань скрывается в деталях. Все чаще и больше нас приучают к
мысли о том, что созависимость это про деструктивные отношения – «как чемодан
без ручки, нести тяжело, а бросить жалко». Возможно это смешение произошло и
потому что алкоголизм (откуда берет начало теория созависимости) в нашем
обществе не рассматривают как заболевание, в отличие от того, откуда само
понятие пришло. Тем не менее, сложность именно в том и состоит, что в нем
всегда присутствует элемент болезни (расстройства), а от болезни не так просто
избавиться, как от некорректных установок или деструктивного поведения. Можно
договориться с партнером не проявлять насилие, не унижать и не манипулировать,
но нельзя сказать «перестань быть
больным» и рассчитывать, что человек «возьмет себя в руки» и выздоровеет. В
этом основная суть проблемы созависимости. Так один зависит от болезни (и
зачастую сам того не замечает), а те кто рядом – непосредственно от зависимого.
Отчасти это происходит потому что
болезнь вызывает естественные чувства ведущие к состраданию и помощи, но чем
дольше она протекает, тем сложнее заметить, где помощь действительно необходима
и конструктивна, а где она переросла в деструктивную созависимость и поставила
болезнь в центре семейных взаимоотношений. И со временем это приводит к тому,
что психосоматические расстройства и заболевания начинают проявляться у самого
созависимого и больше всех в этом союзе начинают страдать дети. Наверняка вы
тоже слышали такие истории:
«Я был прилежным мальчиком, никогда ни с кем не ругался и не ссорился,
учился на 4-5, по дороге домой заходил в аптеку и за хлебом, сразу делал уроки,
пылесосил, мыл посуду, никогда не приводил в дом друзей и старался не гулять ни
с кем на улице, потому что у мамы было
больное сердце, маме нельзя было волноваться»
«У нас не было принято ругаться, у нас вообще всегда в доме было тихо.
Мы не слушали музыку, телевизор смотрели очень редко, старались громко не
разговаривать и не смеяться, потому что у мамы почти всегда болела голова»
«Еда в доме была отвратительной, я старался пообедать у кого-то из
одноклассников или заедался хлебом. Мы не ездили на море, не ходили в гости и
не бывали в парке, на аттракционах и пр. У папы были проблемы с желудком»
«Мы практически никогда не разговаривали с мамой по душам. Она была зациклена
на баночках с диетической едой для папы в больницу, мужскую работу по дому ей
приходилось делать самой, быт, заработок – все было на ней. А у папы всегда
что-нибудь болело и он обследовался то на одно, то на другое, но врачи так
ничего и не находили. Раздраженная и злая она просила оставить ее в покое, а
потом перед сном приходила извиняться и говорила, что у нее просто голова
разрывается от всего, что на нее свалилось, а тут еще и мы…»
Кроме того, что подобная атмосфера
«лишает ребенка детства», она же задает ему деструктивный семейный сценарий, и,
входя в свою личную, взрослую семью, он так или иначе неосознанно занимает роль
одного из родителей, либо «вечно больного», либо «гиперответственного спасателя».
Очень часто клиенты признают, что наличие симптомов заболевания были у супруга
и до свадьбы, но они как бы «не придавали им такого значения». Воплощение роли
спасателя может приводить и к тому, что в союзе, где заболевание не является
психосоматическим, и при верной тактике могло бы быть вовремя диагностировано и
купировано, «партнер-спасатель» неосознанно всячески способствует тому, чтобы
сделать его хроническим, т.к. он не знает другой модели и стремится сохранить
болезнь близкого, чтобы воплотить свой сценарий созависимого поведения. Это
могут быть и случаи, когда мамы сами лечат разные заболевания у детей
«народными методами», «популярной психосоматикой», «медицинскими назначениями в
интернете» и пр., запуская состояние до точки невозврата.
И наоборот, прибегание пациента к
психосоматическим расстройствам и заболеваниям, также могут быть неосознанным
стремлением занять свою роль в усвоенном с детства сценарии созависимости. Говоря
о том, что спорно, является ли алкоголизм блажью или болезнью, так точно могут
выглядеть и другие заболевания спровоцированные самим пациентом либо случаем. Обратите
внимание, как часто отзываются близкие о состоянии своих партнеров: «Муж сам говорит, что с первой затяжки у
него начинает кружиться голова, бешено стучит сердце, ему кажется, что приступа
уже не миновать, но он мужественно перебарывает себя и курит, а потом глотает
таблетки, каждый раз обещая бросить. Я прячу сигареты, прошу друзей не курить
при нем, чтобы не раздражать, нюхаю его, проверяю карманы, встаю по ночам, ищу
доказательства того, что он курил на кухне, а он продолжает жаловаться и
покуривать, где, как, ума не приложу… Я просто в отчаянье»
«Никакие разговоры не помогают,
я стал избегать праздников и дней рождений, мы перестали ходить в гости, потому
что она наедается, а потом снова скорые, боли, рези, диеты и прочее. Я даже
как-то поймал себя на мысли, что когда мы садимся за стол, я сразу набрасываюсь
на всю вредную пищу, только бы ей не осталось ничего, и у нас начинается
скандал из-за еды…»
«Однажды у него даже случился отек Квинке, я чудом оказалась дома, нам
пришлось вызвать скорую, и врач сказал, что если он не прекратит это делать, то
в следующий раз его могут просто не спасти. Но он никого не слушает, выпивает
жменю антигистаминных, ждет с пол часа и продолжает свое…»
«Мы обсуждали это сто раз, нельзя пропускать и нельзя колоть больше, но
даже пережив кому она продолжает колоться и есть как придется. Я вынужден
ставить напоминания, откладывать какие-то дела, только чтобы проконтролировать
укололась она или нет, а между этим, чем дальше, тем больше я не могу работать,
перед глазами все время всплывают картинки, что вдруг что-то пошло не так и она
уже в коме, а я здесь сижу и ничего не делаю…».
И сами больные продолжают «только
чуть-чуть» и «только по праздникам» сводить с ума своих близких. Здесь
приведены только единичные фразы, детали, сами же ситуации, которые стоят за
ними иногда вызывают чувство беспомощности у самого психотерапевта, что уже
говорить о клиенте. Но бывают и другие ситуации, в которых партнер получает
сознательную вторичную выгоду (и не всегда очевидно, кто из супругов находится
в роли жертвы или спасателя). И если нет
ничего зазорного, чтобы пройти без очереди в поликлинике членам семьи инвалида,
то есть и другие тонкие грани манипуляций, которые не так просто обнаружить. Приведу
один пример из практики, с разрешения и со слов клиентки:
«Бабушка всегда ограждала деда от лишних переживаний - у него было
больное сердце. Она доносила до нас его принципы и требования, но выяснение
всех спорных вопросов пресекала на корню. «Вы же знаете, что у Никиты Сергеича
больное сердце, ему нельзя волноваться, а вы с такими вопросами лезете, смерти
его хотите?» - говорила она моей маме. К деду у нас были смешанные чувства, с
одной стороны, он всегда встречал нас доброжелательно, играл в разное и
практически никогда не ругал. С другой, мы по сути и боялись что-то делать не
так, потому что знали о его тяжелом нраве и жесткости. Только когда дедушка
умер, стало очевидно, что всеми вопросами заправляла бабушка, а он даже не
подозревал о том, как она от его имени вставляла нам палки в колеса».
Часто психические расстройства у
близких становятся тем самым «бонусом», которые дают возможность некоторым
людям достигать желаемого от социума, «списывая» все на расстройство бабушки-дедушки
(«ну вот такие причуды», «совсем с головой плохо, все забывать стал» и т.д.). В
моей практике встречались случаи, когда мамы с «особенными» детьми, слыша о
том, что есть возможность восстановить определенные функции и устроить ребенка
в обычную школу (тогда об инклюзии не было речи), отвечали, что лучше сами дома
будут работать с ребенком, а ему «сделают» инвалидность и будут получать от
государства льготы и пр.. Такие случаи нередки, и отчасти негативно настраивают
комиссии к другим семьям, которые действительно нуждаются в помощи, а получают
недоверие, холодность и пр., что в свою очередь только ухудшает их
психологическое состояние.
***
Так или иначе, несмотря на
путаницу и постоянную тавтологию, если я смогла донести значение и суть
происходящей дисфункции - созависимости в семьях с психосоматическими
расстройствами и заболеваниями, приведенный ниже опросник поможет определить
есть ли ее зачатки в тех или иных отношениях или нет.
Тест на наличие созависимости в психосоматических семьях*
1. Случается ли так, что вы
ссоритесь с больным из-за его болезни?
2. Возникало ли у вас желание «сдать» в больницу вашего близкого?
3. Верите ли вы в то, что от
вашего поведения зависит состояние здоровья/ болезни вашего близкого («не
волновать», «не провоцировать едой», «вести себя тихо» и пр.)?
4. Пришлось ли вам разойтись с кем-то
из друзей из-за болезни партнера?
5. Стараетесь ли вы избегать
конфликтов и даже разговоров связанных с заболеванием близкого?
6. Можете ли вы сказать, что ваш
быт держится только на вас (вы несете практически за все ответственность, все контролируете)?
7. Задумывались ли вы о разводе, в связи с заболеванием партнера?
8. Испытываете ли вы страх о том,
что будет с вашей семьей, если заболевание не пройдет никогда?
9. Появлялось ли у вас чувство «заболеть
самому», чтобы ситуация «сострадания» повернулась в вашу сторону?
10. Думали ли вы о том, что
болезнь близкого это единственная преграда на пути к счастью, благополучию и
пр.?
11. Чувствуете ли вы злость из-за
того, что много денег тратится на обследования, лекарства и процедуры лечения?
12. Испытываете ли вы злость и
раздражение, когда болеет кто-то другой (не ваш партнер)?
13. Отказываетесь ли вы от
различных социальных мероприятий из-за болезни партнера?
14. Испытываете ли вы стыд,
смущение перед другими людьми в связи с болезнью вашего близкого?
15. Можете ли вы сказать, что
жизнь вашей семьи «вращается» вокруг состояния здоровья одного из ее членов?
16. Испытываете ли вы вину и стыд
за «плохие» мысли по отношению к болящему партнеру?
17. Стараетесь ли вы умалчивать о
своих личных чувствах и переживаниях, чтобы не навредить самочувствию партнера?
18. Игнорируете ли вы свое
недомогание или симптомы заболеваний, как менее значимые, чем то, что
происходит с партнером и не нуждающиеся в обследовании, особом лечении и пр.?
19. Испытываете ли вы облегчение и
покой, когда партнер находится на стационарном лечении (лежит в больнице)?
20. Чувствуете ли вы, что
несчастны, потому что отрабатываете свои грехи, карму и пр.?
Если вы ответили «Да» по крайней
мере на 5 вопросов, высока вероятность того, что у вас развивается сильная
эмоциональная зависимость от близкого человека*.
О плане выхода из этой
«созависимости» я напишу в следующей заметке. Вместе с тем прежде, чем начать
разговор о том «что делать», важно отметить, что НЕ КАЖДОЕ РАССТРОЙСТВО И
ЗАБОЛЕВАНИЕ ЯВЛЯЕТСЯ ПСИХОСОМАТИЧЕСКИМ. Имеющееся заблуждение о том, что «все
болезни от мозгов», не просто путает клиента и терапевта в выборе тактики
психотерапии, но и усложняет работу, т.к. непременно вместо самой проблемы на
поверхность выходят иррациональные вина, обида, гнев и пр., не проработав
которые невозможно начать непосредственную работу с запросом.
______
* Тест на наличие созависимости в психосоматических
семьях// Лобазова А.А. "Что важно знать близким онкобольного".
Информационное методическое пособие в рамках программы сопровождения и
реабилитации онкологических больных в МЦ "Панацея 21 век". Харьков, 2008.
